§ 134. Каждую из сих отраслей словесности можно рассматривать как простое действие врожденной способности и как искусство: первое бывает безотчетно, неопределенно; а второе есть плод наблюдений, соображений, поправок и выводов, сличаемых и повторяемых с удачными действиями людей гениальных и талантливых. Систематический свод таких наблюдений и выводов, подведенных под одно общее начало, называется наукою. Следовательно, всякое искусство требует особенной теории – науки; посему высшая словесность, как наука, разделяется на риторику и пиитику. Первая показывает способы излагать и располагать речь прозаическую, сообразно намерению писателя; а вторая – облекать вымыслы в прекрасные формы.
§ 135. Хотя сущность речи как выражения мыслей и чувствований была одинакова во всех веках и у всех народов, но значение ее относительно общественной деятельности повременно изменялось не только у различных народов, но даже у одного и того же народа в различные периоды его жизни; и эти разности и изменения происходили и зависели от характеров обществ. А по мере изменения значения речи как средства общественной деятельности изменялось и понятие о словесном искусстве, потому что многие законы этого искусства изменялись. Оттого не должно удивляться, что определения риторики в разные времена были столь разнообразны, что нередко одно другому сильно противоречили.
Изменение понятия о риторике
§ 136. Греки, называя грамматикою все части нашей словесности, подчиняли ей знания всех свойств и видоизменений языка, всех форм речи; она излагала общие начала нравственной философии и психологии, подробные наставления красноречия и определяла формы поэзии. Риторика составляла важнейшую часть ее; она определяла и преподавала правила красноречия. Греки имели только две отрасли словесного искусства: ораторство и поэзию; первое было средством политики и общественной деятельности; вторая?делом религии; потому ораторство и поэзия, а следовательно, риторика и пиитика, почитались у них чрезмерно высоко. Но самая эта важность риторики давала ей много условного и частного; так что она не могла иметь общего начала и характера науки; отсюда входили в нее то частные или случайные, то произвольные толкования, а это в свою очередь дало возможность софистам превратить риторику в особое искусство составлять хитросплетенные речи, которые, запутывая слушателя, играли вниманием его и волею.
§ 137. Римляне учились всему у греков в то время, когда риторика их смешалась с софистикой, потому они никогда не имели истинной риторики; так что величайший оратор и учитель красноречия Цицерон, живший в цветущее время ораторства, определял риторику, по нашим понятиям, очень странно, говоря, что «риторика есть искусство говорить хорошо, красиво (украшенно), обильно и мудро». Так как у римлян ораторство составляло единственную отрасль прозаического искусства и так как Цицерон увлекал своими речами гениально-софистическими, то учение его о красноречии или риторические правила остались неизменны и перешли к народам нового мира.
§ 138. Новоевропейские народы заимствовали свое учение от римлян и греков, то и риторика древняя оставалась во всей своей силе дотоле, пока она составляла достояние школ. Но когда ученость слилась с народною жизнею, когда ее сделали средством общественных и общежитных удобств, тогда между прочим стали думать и об изменении риторики; только, с одной стороны, по общему закону всех преобразований, с другой, по недостатку определенного направления ума, одни совсем отвергают ее существование, другие, допуская пользу и необходимость ее, не хотят признать ее наукой; третьи думают, что риторика есть особого рода сочетание логики с психологиею; иные почитают ее приложением эстетики к прозаическому искусству и т. п. Сообразно этим мнениям дают риторике различные определения, называя ее то наукою, то искусством.
Обилие речи или многословие в наше время только тот почитает достоинством речи, у кого душа пуста. В XVIII столетии, когда мы едва только научились говорить связно, когда только образовался чистый и выразительный язык, щегольство многословием и обширным блестящим выражением было весьма естественно.
Отличие риторики от других наук
§ 139. Ежели допустим, что риторика учит выражать мысли ясно, правильно, красиво, приятно, хорошо, то смешаем сию науку с логикой, грамматикой и эстетикой. Сверх того, красота и приятность суть следствия согласия и других свойств речи; да и может ли проза иметь эти свойства конечною причиною? Это только средства, в некоторых случаях ведущие к цели, предполагаемой сочинителем. Конечно, риторика имеет много общего с логикой, грамматикой, пиитикой и эстетикой; но от всех сих наук отличается тем, что или касаясь их предмета, или употребляя одинаковые с ними средства, или приводя к той же цели, она всегда и везде говорит только о том и для того, чтоб изложение и расположение речи совершенно соответствовало намерению говорящего, о чем ни одна из сих наук не говорит непосредственно. Слово же хорошо не имеет определенного значения, следовательно, не может ничего определять.
Красноречие
§ 140. Нельзя также допустить и того мнения, что риторика учит только красноречию. Нет сомнения, что красноречие, принимаемое в значении искусства, составляет предмет ее; однако же можно писать как должно, выполнять все требования речи относительно назначения оной, и вместе с тем некрасноречиво, ибо это не всегда нужно писать; и притом для красноречия недостаточно только одной науки – для этого нужно иметь дар природы, который достается в удел немногим. Следовательно, красноречие относится к риторике как отрасль искусства к общей науке и отличается от словесности вообще как часть от целого; оно посредством слова управляет волею читателя или слушателя. Красноречию можно противоположить просторечие, которое состоит в простом выражении мыслей или знаний, не только не имеющем, да и не предполагающем никакого отношения к воле и решимости читателя. Оно, сообщая мысль, не хочет ни увлекать, ни убеждать.
Разделение риторики
§ 141. Всякая наука имеет две главных части: теоретическую и практическую; следовательно, и риторика, ежели примем ее за отдельную науку, также разделяется на две части: первая – теоретическая или общая риторика – по общему закону всякой теории излагает общие свойства и законы речи прозаической, отношения составных ее стихий, т. е. мысли и слова, главные роды ее, проистекающие из разности самых значений, выражаемых прозою; впрочем, это рассмотрение речи и законов ее во многом может быть приложено и к самой поэзии. Практическая риторика, или частная, рассматривает употребление речи прозаической, приложения ее к общественным потребностям и житейским отношениям и частные видоизменения каждого рода ее.<… >
Частная риторика
ГЛАВА V
ОРАТОРСКИЕ СОЧИНЕНИЯ, ИЛИ РЕЧИ
Определение речи
§ 252. Ораторская речь всегда пишется для убеждения, следовательно, в ней соблюдаются все правила убеждательной прозы. Убеждение тогда только может быть совершенно и решительно, когда все способности души согласно увлекают волю; посему речь есть такое сочинение, которое при изустном произношении, научая ум, возбуждая чувства, воспламеняя воображение и фантазию, склоняет волю слушателя согласно с желанием сочинителя. Следовательно успех убеждения зависит от применения речи к образу мыслей, вкусу, наклонностям, страстям, характеру и образованности слушателя. От того ораторское искусство подчинено многим условиям временным и местным: каждая страна давала ему свой характер, потому что ораторство не составляет особенной потребности духа человеческого или естественного стремления его наружу и не изображает неизменной внешней природы; оно всегда было и будет средством общественных видов и почерпает материал из того же нравственно-гражданского мира, а этот мир бесконечно изменчив. Вот почему ораторство имеет два рода законов: одни – в природе человека, другие – в характере общества; первые всегда одинаковы, вторые зависят от духа времени и от общества.